Часть I
Первое из известных официально разрешённых еврейских кладбищ в Либаве (ныне Лиепае) появилось в 1803 г. К тому времени Курляндская губерния находилась в составе Российской империи и еврейское население города являлось весьма заметной частью его экономически активных жителей.
Это кладбище находилось в районе порта, в 1831 г. получившего права гавани первого класса. Порт постоянно расширялся и стало очевидно, что в перспективе это место будет занято под его нужды. Последниe захоронения здесь были произведены в 1860-х годах и на сегодняшний день от него совершенно ничего, кроме пустыря и промышленной застройки, не осталось. На данный момент этому месту присвоен почтовый адрес: O. Kalpaka iela 5,7-9.
В 1835 г. община насчитывала около 1300 евреев и примерно в это время они начали хоронить своих соплеменников на южной части Līvas kapi. Точная дата образования кладбища неизвестна, но на момент эпидемий холеры (а это случилось в период с 1848 по 1853 гг.) захоронения тут уже производились. Ведь на месте старого, полностью ликвидированного еврейского кладбища, никаких холерных захоронений не было.
Рискну предположить, что этим местом является насыпная возвышенность на Līvas kapi слева от входа со стороны Cenkones ie. или какая-то часть этого сектора. Ведь подобные массовые захоронения не подлежат переносу или уничтожению СТОЛЕТИЯМИ. А про холерные захоронения на Kalpaka ie. 5, 7/9 никто не слышал.
Северную часть кладбища занимают немецкие лютеранские захоронения второй половины XIX в. и заметно, что еврейские захоронения на немецкой стороне также присутствуют. Видимо это связано с тем, что к XX в. существовавшее некогда чёткое разделение по национальному признаку уже превращалось в анахронизмом. Важнейшим элементом взаимодействия становились культурно-экономические связи, а в этом у пришлых на эту землю евреев и немцев общего между собой было больше, чем между ними и латышами. Ведь евреи-курландим (курляндцы) также являлись выходцами с территории современной Германии и разговаривали в массе своей на немецком языке. И так же как немцы играли весьма заметную роль в экономической жизни Курляндской губернии конца XIX в.
Ко всему прочему в еврейской среде появлялись прозелиты, т.е. поменявшие своё вероисповедание и перешедшие по той или иной причине в другую веру. Этими причинами могли быть непреодолимые жизненные обстоятельства, но могли стать и экономические интересы. В частности был период времени, когда из еврейского населения только прозелитам, купцам I гильдии и врачам на государственном уровне разрешалось проживать в глубине Российского империи за чертой оседлости. А черта эта проходила как раз через территорию современной Латвии. Другими словами в России на уровне государства существовал экономический и религиозный протекционизм, ведь православие не было отделено от государственной власти. И евреям приходилось делать свой выбор.
Несомненно, среди еврейской общины находилось немало ортодоксов веры и обычаев, но ''пограничное'' пространство - между наглухо закрытой от проникновения извне еврейской общиной и остальным миром - постепенно изменялось. Либавские еврейские дети учились в светских общеобразовательных школах, предприниматели из еврейской среды становились крупными работодателями и налогоплательщиками. И такое взаимопроникновение становилось заметно во всём, в том числе и на кладбище.
При этом надо признать, что вопрос организации ''кладбищенской'' жизни еврейской общины Ливы-Либавы-Лиепаи в доступной научной литературе не исследован никак. Но так как до начала XVIII в. евреи не имели права покупать землю в собственность, то значит и хоронить своих соплеменников по иудейским законам у них возможности не было. Значит скорее всего своих умерших они вынуждены были увозить хоронить на территорию Великого княжества Литовского, как составной части Речи Посполитой, где пользуясь покровительством польских королей у них такая возможность появлялась.
Часть II
При посещении еврейского кладбища Лиепаи возникает странное ощущение раздвоенности. Кладбище, основанное не менее 180 лет назад, одновременно и существует и нет.
Если зайти в кладбищенскую калитку со стороны Cenkones iela, то с левой стороны открывается пустырь с редкими, плохо сохранившимися надгробиями. В середине этого пустыря высится насыпь явно искусственного происхождения (о которой я уже писал). При этом даже невзирая на явный дефицит свободных мест для захоронений здесь взору предстоит запустение. Можно предположить, что когда-то была предпринята попытка ''расчистки'' (а скорее просто уничтожения) уже имевшихся давних и невостребованных на тот момент захоронений. И, кстати, возвышенность на этом пустыре вполне может быть связана с этими работами.
По мере продвижения далее в сторону Klaipēdas ie. пускай плохо, но всё же сохранившихся надгробий становится заметно много. В некоторых местах надгробия расположены столь плотно, что начинаешь понимать, что евреи в Либаве проживали тысячами и изгоями себя в этом городе явно не чувствовали. Более того, начинают попадаться реставрированные старые и новые надгробия, а значит потомки евреев-курландим ищут свои корни, находят и пытаются восстанавливать память о своих предках.
Ближе к выходу с кладбища на Klaipēdas ie. расположен целый участок с помпезными – а иначе и не скажешь – и совсем неплохо сохранившимися гранитными монументами. Здесь видны стелы, обелиски, богатые кованные ограды весьма прихотливой работы, барельефные украшения и памятники причудливой формы с сложной фрезерованной отделкой.
И уже совсем у вновь восстанавливаемой кладбищенской ограды, отделяющей места захоронений от пролегающей поблизости трамвайной линии, располагаются немногочисленные захоронения послевоенных лет, оформленные в современном усреднённо-упрощённом виде.
Бросается в глаза имущественное расслоение, присущее еврейской общине Либавы-Лиепаи. И хотя в силу традиционно общинного варианта жизни еврейским законом не поощрялось использование на кладбище откровенно помпезных монументов, в Либаве конца XIX начала XX вв. руководство общины смотрело на эти ограничения сквозь пальцы. Разница в стоимости надгробий достигала сотен раз и поэтому большенство захоронений состоятельных евреев с помпезными монументами собраны в одном кладбищенском секторе.
Другой отличительной чертой являлась местная традиция нанесения информации на надгробные монументы. В подавляющем большинстве использовалось летоисчисление по иудейскому календарю. А так как это была такая "местная" особенность, то гравёры часто ошибались при переводе дат рождения-смерти с одного календаря на другой. Что приводило к путанице в уже загравированных текстах. Но, как говорится, что написано пером – не вырубишь топором. А уж тем более если надпись наносилась на полированный гранитный монумент весом много более тонны...
Ещё два оригинальных элемента кладбищенского оформления – литая чугунная табличка и каменная табличка в металлической рамке, закреплённые непосредственно на металлической ограде. Как показала практика металл себя оправдал полностью, а вот сочетание камня и металла испытание временем не выдержало.
На кладбище видны остатки 2-3 классических охелей-''домиков'', но видимо в этой общине подобная форма надгробий распространения не имела. Абсолютное большинство надгробий составляют самые простые бетонные надгробники-охели с бетонной или каменной табличкой в изголовье. Они бывают одиночные, полуторные и парные, однако изготовлены в одном стиле и явно одними и теми же руками. При этом они вполне могли использоваться в сочетании с совсем не дешёвой кованной оградой, а то и гранитным монументом.
Трудно сказать с чем связаны все подобные местные нюансы в оформлении кладбищенских мест. Возможно это произошло так же благодаря влиянию авторитета местных раввинов:
- уроженца Венгрии рабби Гилеля Кляйна, участвовавшего в руководстве жизнью общины с 1887 г.
- главного раввина города Йеhуда Лейб Кантора (1890 – 1904 гг.);
- главного раввина рабби Бар-Аарона Нурока (1907 – 1937 гг.).
А ещё действовавшие в разное время городские власти сочли нужным продемонстрировать местной общине своё внимание. Первый раз это произошло в 20-30-x годах прошлого века, когда в центральной части кладбища был установлен памятник евреям, погибшим при обороне города в ноябре 1919 г. Причём здесь действительно похоронены пятеро из шести указанных на монументе погибших ополченца.
Затем, в советское время, пришла очередь подчеркнуть роль солдат-евреев, погибших при обороне Лиепаи от немецких захватчиков во II мировой войне. Но как на этот раз удалось решить вопрос с захоронением именно указанных на памятном знаке погибших ополченцев – сказать трудно. Вполне возможно, что это андарта (кенотаф).
Ну и уже в наше время на кладбище был сооружён памятный мемориал евреям – мирным жителям, погибшим в Холокосте в 1941 г.
И последнее. Лиепайское Līvas kapi одно из немногих в Латвии, где предлагаются услуги по восстановлению старых еврейских захоронений, причём делается это именно в стиле прошлых лет, присущему этому месту. Информацию по этому поводу можно найти в интернете.
Статьи из СМИ (нажмите)
- Еврейское кладбище - читать больше
- Евреи лиепаи - читать больше
- Заново открыт памятник евреям, погибшим в боях за независимость Латвии - читать больше
Atjaunots 31. janvāris 2021